Сборник материалов 3 Международной конференции «Вопросы интеграции традиционной китайской и европейской медицины в России». – Новосибирск, 2010. – с. 89 — 95.
Среди китайских техник «внутренней работы» как в прошлом, так и в настоящее время одно из лидирующих положений занимает целостная система оздоровления и психофизиологического тренинга — тайцзицюань, в которой большинство движений при тренинге происходит внутри кинестетического, энергетического и психического «полей» человека. Сами китайские мастера так определяют тайцзицюань: «Искусство тайцзицюань является про¬веренной временем утонченной системой упражнений для тела, разума и управления потоком энергии», «Тайцзицюань — одновременно и чудесная школа физической культуры, и высшая форма китайского воинского искусства», «Сближение с реальностью в тайцзицюань сопровождается выходом за пределы «эго» — именно такова цена приобретения целостной личности».
При изучении феномена тайцзицюань возможны как минимум два подхода. Первый, «спортивный» подход, где тайцзицюань принципиально не отличается от других видов «европейского» спорта. Второй подход — традиционный, где тайцзицюань — комплексная система «развития» и «управления» такими сущностями китайской культуры как: ци («энергия»), цзин («упругая сила»), шэнь («дух») и и («разум»). Здесь физические качества не столь важны сами по себе, они только демонстрируют, как индикаторы возможности организма по развитию и управлению указанными сущностями ци, цзин, шэнь и и.
Однако такое объяснение фундаментальных различий между пониманием двигательной активности тайцзицюань на Западе и Востоке не отражает, по нашему мнению, сущности проблемы понимания данного феномена. По нашему мнению, чтобы преодолеть, хотя бы «в нулевом приближении», «дурную» дихотомию Запад—Восток в анализе тайцзицюань, необходимо выйти как за рамки спортивной «фразеологии», так и за рамки «высшей силы Вселенной». С этой целью необходимо рассматривать человека как комплексный антропологический феномен — результат многотысячелетней эволюции жизни на Земле, как феномен, где иерархически упорядоченная система умственных и физиологических качеств, инстинктивных и сознательных процессов была направлена на сохранение собственной целостности и доминирования в окружающей среде. Это позволяет изучать психологические, физиологические и архетипичные особенности тайцзицюань, и также отражение в двигательной активности тайцзицюань неявного знания человека, которое было накоплено в течение всей истории развития Востока.
В наших статьях [1,2] ранее приводились некоторые результаты эпистемологического анализа системы понятия, описывающей «внутреннюю» школу ушу — тайцзицюань. Выбор тайцзицюань для анализа был не случаен по следующим причинам:
- Все школы ушу нацелены на развитие ци («внутренней энергии»); однако только тайцзицюань непосредственно направлено на развитие и управление этой «энергией».
- Тайцзицюань наиболее далеко отстоит от «стандартной» спортивной интерпретации, поскольку, начиная с самых первых стадий обучения присутствует требование устранить «грубую» физическую силу.
- Сами китайцы рассматривают тайцзицюань как «высшее» воинское искусство.
- Тайцзицюань включен как один из видов ушу в международные соревновательные программы. При этом тайцзицюань описывается в «спортивной» интерпретации упомянутыми выше физическими качествами.
- • Спортивная интерпретация тайцзицюань чрезвычайно далека от традиционного китайского понятия о тайцзицюань как «телесной каллиграфии».
Считается, что система тайцзицюань была создана на основе даосских алхимических представлений о методах «внутренней» работы с человеком. Интересно, что в европейской науке также существует направление, которое исследовало средневековые алхимические методы, а также развивало категориальную матрицу для анализа подобных алхимических методов. Это аналитическая психология К. Г. Юнга. В результате К. Г. Юнг развил понятие коллективного подсознательного и его архетипов. В связи с этим можно увидеть, что система традиционных метафор тайцзицюань построена по принципам, описанными К. Г. Юнгом как процесс индивидуации; и в таком контексте система тайцзицюань — психомоторная система работы с проекциями психе человека на его (ее) собственное тело. Действительно, традиционная последовательность изучения тайцзицюань — «метод рук», «метод тела», «метод сознания» и достижение целостности в «методе плавания в воздухе» является изоморфным к аксиоме Марии, которая формирует классическую последовательность индивидуации в европейской алхимии: «первое дает начало второму, второе дает начало третьему и третье дает начало четвертому как целому». Таким образом, ведущий архетип процесса индивидуации, который проявляется в сознании человека, в частности как символы круга, сферы или других подобных фигур, так называемоых «мандал», напрямую связан с базовыми требованиями тайцзицюань: округлости, сферичности, соответствия мандале тайцзи и т. д.
Базовые требования к движениям тайцзицюань:
- Медлительность и «текучесть» движений.
- Формирование паттерна полного движения от центра тяжести тела.
- Движения осуществляются по поверхности виртуальной сферы или по спирали.
- Необходимость формирования упругой «силы» в отличие от «грубой» мускульной силы и т. д.
- Особенность тайцзицюань — фактически полное отсутствие и в семантике описания, и в паттернах движения разгонных кинетических признаков ударов руками и ногами: движения конечностей осуществляются за счет «энергетики» всего тела. Можно сказать, что тайцзицюань и в устном описании, и в паттернах движения является противоположностью ударным паттернам и европейского бокса, и японского каратэ.
Еще один специфический признак тайцзицюань, выполняемого старыми мастерами — присутствие достаточно глубокого «измененного состояния сознания» (ИСС). Начиная с первого движения тайцзицюань, человек входит в ИСС и удерживает его до завершения упражнений. Таким образом, существенное отличие тайцзицюань от «европейских» методов работы с человеком в ИСС заключается в наличии формализованной двигательной деятельности (а не лежания на кушетке, как в некоторых психологических школах). Это позволяет тренирующемуся не терять контакта с окружающей действительностью, наблюдать за ней и реагировать на нее (качество военного искусства), а также регулировать глубину погружения в ИСС. Кроме того, так как человек в ИСС является интроспективным, метафора «внутреннего стиля» применительно к тайцзицюань весьма оправдана. Кроме того, в таком контексте эта метафора непосредственно указывает на необходимость нахождения в ИСС во время практики тайцзицюань.
Один из важнейших аспектов тайцзицюань — понятие о восьми «силах цзин» на основе системы диаграмм багуа, в соответствии с которыми построена динамика всех движений тайцзицюань. Как можно показать, эти восемь основных «сил цзин» тайцзицюань фактически есть биомеханические моды в модели структуры человеческого тела. С этими модами (типами динамики) хорошо корреспондируют определенные психомоторные образы, которые субъективно ощущаются как различные «силы» или «энергии». Таким образом, может быть выстроена следующая цепочка понятий: «силы цзин» => образцы движения => психомоторные паттерны => биомеханические моды. Соответствие биомеханических мод и паттернов движения тайцзицюань в ИСС позволяет использовать в долгосрочной перспективе биомеханические моды, идентифицированные в тайцзицюань вне этой системы также, в частности, ради общего описания движений в ИСС.
Нетрудно видеть, что существует всего восемь биомеханических мод — паттернов движения тайцзицюань в ИСС, которые являются результатом комбинаций трех элементарных движений, описываемых как сжатие — расширение в горизонтальной плоскости, сжатие — расширение в вертикальном руководстве и вращения направо — налево. В отличие от биомеханического моделирования, репрезентация паттернов реальных движений в высказываниях признанных мастеров тайцзицюань может быть описана следующими семантиками: «проталкивание», «продавливание», «подтягивание», «скольжение», «повороты», «скручивание», «сжатие», «расширение», «подъем», опускание» и др. Однако анализ показывает, что базовыми для тайцзицюань являются семантические оппозиции: расширение — сжатие, подъем — опускание, скручивание вправо — влево. Набор данных оппозиций семантического описания тайцзицюань, как нетрудно видеть (два в кубе), позволяет получить восемь базовых двигательных паттернов, изоморфных системе багуа.
Как результат эпистемологического анализа семантики паттернов движений тайцзицюань, нами была построена феноменологическая модель описания тайцзицюань как процесса одновременно и индивидуации человека, и как боевого искусства, и как телесной каллиграфии. Модель состоит из трех компонентов: психофизиологического, алгоритмического и лингвистического.
1. Психофизиологический компонент
Психофизиологический компонент модели состоит из двух блоков: соматического и регуляторного.
Соматический блок базируется на очевидном различии паттернов скелетной мускулатуры и паттернов движения гладкой мускулатуры и энтеральной нервной подсистемы. Паттерны движений тайцзицюань организованы таким образом, что в процессе тренировки осуществляется специфический доступ к барорецепторам брюшной полости, а через них — и к энтеральной нервной подсистеме. В результате подобной тренировки возникают условные двигательно-оборонительные рефлексы на базе безусловных рефлексов энтеральной нервной подсистемы. Данный двигательно-оборонительный рефлекс проявляется через титанические сокращения скелетной мускулатуры, организованные специфическим образом с тем, чтобы не «подавлять», а наоборот, «поддерживать» паттерны энтеральной нервной системы и гладкой мускулатуры.
Регуляторный блок базируется на репрезентации набора рефлексов энтеральной нервной системы в ментальности человека как «энергия», поскольку данные рефлексы непосредственно в сознании человека не отображаются. Таким образом, в представленной модели набор семантик, обычно называемых как «энергии», определяется спецификой отражения в сознании рефлексов энтеральной нервной системы.
2. Алгоритмическая компонента
Алгоритмический компонент модели описывает ряд «теневых» паттернов движения, набор которых, по сути, отличает тайцзицюань от «европейского» спорта. Набор «теневых» паттернов движений тайцзицюань иерархически упорядочен и изоморфен иерархии эволюционных паттернов движения предков человека, а именно:
- Паттерн движения (плавание) беспозвоночного организма в водной окружающей среде.
- Паттерн движения (проталкивание) беспозвоночного организма в плотной окружающей среде.
- Паттерн движения змеи, ползающей на поверхности земли.
- Паттерн движения четвероногого животного, где вектор перемещения параллелен позвоночному столбу.
Указанные выше паттерны формируют двигательную базу и постоянно присутствуют в моторике тайцзицюань (в отличие от спорта). Кроме того, их наличие в практике тайцзицюань обеспечивает наличие ресурсных состояний организма человека благодаря доступу к эволюционно древним архетипам. В этом смысле тайцзицюань также можно назвать методом «алхимической» трансформации человека.
Выявление и репрезентация данных «теневых» паттернов позволили преобразовывать систему традиционных учебных метафор тайцзицюань, имеющих специфическую культурологическую нагрузку, к системе семантик, адекватных современному человеку. Такая система описания позволила выработать методику обучения навыкам паттернов тайцзицюань объективным способом, очень быстро и эффективно.
3. Лингвистическая компонента модели есть системная репрезентация психофизиологического и алгоритмического ее компонентов. Разработка лингвистической компоненты позволила разработать процедуру эффективного объяснения и тренировки паттернов тайцзицюань, где вместо традиционного метафоричного описания используется последовательность прямых вербальных инструкций для доступа к паттернам движения интеральной нервной системы. Следует отметить, однако, что метафоричное описание не исключается полностью из процесса объяснения и обучения, но такое описание используется как вторичный инструмент для формирования специфической иерархии ценностей и мотиваций.
Более того, построенная модель двигательной активности тайцзицюань позволяет «построить мост» между западными и восточными ее описаниями. Действительно, отсылка к категориальной матрице, связанной с иерархией эволюционных паттернов движения и разделения паттернов движения на основе скелетной мускулатуры и интеральной подсистемы, позволяет преодолевать дихотомию «физические качества — высшая сила Вселенной». Фактически, если исходить из категориальной матрицы построенной модели, то как физические качества спорта, так и «силы Вселенной» — не более чем частные репрезентации более глубинных процессов человечес¬кого организма, связанные с эволюционным его развитием. Кроме того, такой подход позволяет избежать часто встречаемого эклектичного описания тайцзицюань и, вообще говоря, внутренних школ ушу, когда присутствует не более чем механистичная смесь некоторых фрагментов семантик западного и восточного описания.
В отличие от этого, наша модель устанавливает «третье измерение», которое является ортогональным семантической плоскости западно-восточного описания. Наша модель вводит третье «измерение» эволюционной иерархии паттернов движения независимо от того, где происходила эволюция человека — на Западе или на Востоке.
При этом весь набор эволюционной иерархии паттернов движения в человеке разбивается на две подсистемы. Одна из них (эволюционно более древняя), связанная с гладкой мускулатурой и энтеральной нервной системой; а вторая, более современная, связанная с движениями и рефлексами скелетной мускулатуры. Ценная особенность нашей модели — это то, что она позволяет «проектировать» и в случае необходимости редуцировать полученное описание двигательной активности тайцзицюань либо к спортивному описанию, либо к восточным метафорам. Автор надеется, что развитый подход и построенная модель двигательной активности тайцзицюань будут полезны не только для всех занимающихся тайцзицюань, но и для спортсменов, тренеров, философов спорта и специалистов по восточной культуре.
1. Mayer В. О. Epistemology of taijichuan // Pohyb Ve Vychove, umeni a sport. — Praha, 2005.- P. 124 — 132.
2. Mayer B.O. Epistemology of «inner style» of Wushu: Experience of demystification // Nasilive ve vychove, umeni a sportu. — Praha, 2006. — P. 82 — 88.