Опубликовано в: Новые образовательные технологии в стратегии духовного развития общества. Материалы Международной конференции (март, 2000). Экология Человека. Том VI, часть III, заключительная. — Новосибирск: Изд. Центр ГЦРО, 2000. — с. 241 — 259.
Введение
Традиционный Китай уделял особое внимание системам развития психофизических возможностей и повышения адаптационных способностей человека [1]. Наиболее известна целостная система оздоровления и психофизического тренинга – тайцзицюань [1 — 7]. Китайские мастера дают такое определение: «Искусство Тайцзицюань является проверенной временем утонченной системой упражнений для тела, разума и управления потоком энергии» [7]. Классическое описание системы тайцзицюань построено как совокупность метафор, происходящих из традиционной китайской культурологической парадигмы и описывающих не только систему тайцзицюань, но и методы тренировок [8]. Анализ системы метафор тайцзицюань позволяет предположить [8, 9], что это искусство является, в первую очередь, телесно ориентированной системой достижения человеком целостного трансперсонального опыта [10], процессом индивидуации согласно аналитической психологии К.Г. Юнга [11, 12], процессом сущностной трансформации [13] или «распознаванием внутреннего первоисточника» и возвращением к нему [14]. Система метафор тайцзицюань с одной стороны является набором технических описаний методов тренировки, а с другой стороны служит инструментом, который помогает человеку пройти через последовательность инсайтов — «озарений». Однако эффективность такого подхода связана в первую очередь с полной «включенностью» человека в традиционную китайскую культурологическую парадигму, которая формирует собственную психосемантическую матрицу человека [15], для работы с которой и выстроена система метафоричного описания тайцзицюань. Следовательно, традиционная система метафор тайцзицюань, по крайней мере, не эффективна для людей, живущих в иной культурной традиции и имеющих существенно отличную психосемантическую матрицу, поскольку если и позволяет пройти «европейскому человеку» через последовательность инсайтов, то медленно, и требует от человека предварительной перестройки базовых культурологических представлений в направлении традиционной китайской парадигмы.
Таким образом, вокруг системы тайцзицюань складывается типичное положение, когда с одной стороны имеется богатейшее эмпирическое и феноменологическое наследие по методам психофизического тренинга человека, сформированное на протяжении многих столетий, а с другой — традиционная метафоричная система описания, возникшая в древней культуре, не адекватна современному европейскому мировоззрению, что затрудняет анализ и адаптацию системы тайцзицюань. В этих условиях, как показано в [16], необходимо отказаться от тех или иных исторически сложившихся воззрений и перейти к прямому моделированию, исходя из самых общих представлений по сравнительному анализу, морфологическому анализу и классификации мало структурированного феноменологического материала. При этом результатом моделирования должно являться не только построения биомеханических и психофизиологических моделей, но также и построение на их основе системы метафор, адекватной психосемантической матрице современного европейского человека.
В настоящее время в системе тайцзицюань выделяется пять основных стилей (типов), это — Ян, Сунь, У, У (Хао), Чэнь, которые существенно различаются характерным набором технических приемов, формами движений конечностей, скоростью перемещения, характером чередования напряженности и мягкости и т.п. [3, 5]. В литературе сравнительный анализ стилей проводится, как правило, с исторических позиций, и затрагивает, в основном, стили Ян и Чэнь как наиболее характерно различающиеся [18], тем более что три других стиля создавались в более позднее время и история их хорошо известна [5 — 7]. Однако вопрос сущностного сходства и различия, базовой основы, что позволяет назвать перечисленные стили «тайцзицюань» остается практически не рассмотренным. По-нашему мнению, не вдаваясь в анализ наполненности и смысла паттернов движения, сравнение стилей тайцзицюань возможно провести в рамках психологии коллективного бессознательного, чему и посвящен настоящий раздел.
Общепринято [1, 3, 10], что система тайцзицюань создавалась в XII — XIII веках на основе даосских алхимических представлений о методах психотехнической работы с человеком [19]. В современной психологической литературе существует направление, детально исследовавшее алхимические психотехнические методы и развившее понятийный аппарат для описания подобных методов. Это аналитическая психология К.Г. Юнга, который занимался систематическим исследованием психотехнических методов средневековой алхимии [12, 20, 21]. В результате была развита концепция коллективного бессознательного, архетипов человеческой психики, их проекции во вне и введено базовое понятие процесса индивидуации человека [22]. В наших предыдущих работах [8, 9] показано, что система традиционных метафор тайцзицюань выстроена по принципам процедуры, описываемой в аналитической психологии как процесс индивидуации, а система тайцзицюань при таком рассмотрении есть психотехническая система работы с проекциями целостной психики человека на собственное тело. Действительно, сама традиционная последовательность методов изучения тайцзицюань: «метод рук», «метод тела», «метод сознания» и достижение целостности «методом плавания в воздухе» [8], образует классическую психотехническую последовательность индивидуации европейской алхимии, известную как «аксиома Марии»: «первое рождает второе, второе рождает третье, а третье рождает четвертое как целое» [12]. При этом ведущим архетипом процесса индивидуации является «архетип Самости», который проявляется в сознании человека, в том числе в виде символов круга, сферы или фигур, так называемых «мандал», апроксимирующих сферу или круг [12]. Для целей настоящей работы существенно, что символика проявления архетипа самости в сознании человека исторически развивается. В частности, если в средние века, когда создавался тайцзицюань, основными осознаваемыми геометрическими символами самости были круг и сфера, то в современном мире символика архетипа самости наряду со сферичностью имеет аспекты и спиралевидных фигур, что, по-видимому, отражает историческую динамику коллективного бессознательного [12, 23]. Кроме того, в современной европейской технологической культуре архетип Самости проявляется, например, через голографическую (холисткую) метафору, откуда берут свои происхождение такие термины, как холисткий подход, целостность, экологичность и т.п. [24].
С этой точки зрения стили тайцзицюань, расположенные в последовательности Ян, У, У (Хао), Сунь, Чэнь, образуют характерный пример исторической динамики осознавания архетипа самости из символики коллективного бессознательного китайской культуры. Действительно, практически все движения стиля Ян описываются как движения по поверхности воображаемой сферы [4, 5, 7], где присутствует две сферы: одна внешняя для описания движения конечностей, и вторая внутренняя, расположенная в брюшной полости и символизирующая целостность. По нашим наблюдениям, «состояния движения» внутренней сферы, её повороты, сжатия или растяжения, изоморфны форме движения конечностей на внешней сфере и наоборот (см. раздел настоящей работы о семантики движений). Таким образом, можно сказать, что в стиле Ян форма движений является проекцией вне тела сферического символа архетипа самости. Это коррелирует с представлением, что данный стиль является прямым потомком древнего тайцзицюань, возникшего в XII — XIII веках [18]. Стили У, У (Хао), Сунь создавались в XIX, начале XX веков [3] и для них характерны, вообще говоря, движения смешенного сферически-спирального типа, что соответствует, по-видимому, начальным проявлениям спиральности в символике архетипа самости китайской культуры в это время. Стиль Чэнь является стилем с ярко выраженными спиралевидными движениями и практически полным отсутствием их сферичности. В современном базовом описании техник стиля Чэнь даже создана специальная терминология по описанию наматывающих спиралевидных движений при практически полном отсутствии сферичности [25]. Однако в стиле Чэнь сохраняется как представление о внутренней сфере в животе, так и подчеркиванется принципиальная важность работы с ней [25].
В настоящее время стиль Чэнь является, вероятно, самым популярным стилем тайцзицюань среди молодежи Китая и активно распространяется по всему миру [18, 25]. По-нашему мнению, это связано не только со специфичностью целеполагания техники стиля Чэнь, носящей ярко выраженный прикладной характер, но в основном с тем, что спиралевидность движений конечностей коррелирует с современной спиральной символикой архетипа самости, активизируя в занимающихся процесс индивидуации. Фактически данную позицию подтверждают исторические исследования [18], где убедительно показано, что, не смотря на претензии на древность стиля Чэнь [25], он оформился как стиль тайцзицюань не ранее 40 — х годов нашего века, т. е. когда символика архетипа самости приобрела спиралевидность [12, 23]. Существующая корреляция между исторической динамикой осознаваемых символов архетипа самости и историческим развитием стилей тайцзицюань показывает, по-нашему мнению, что важнейшим необходимым признаком тайцзицюань является наличие в этой системе телесно ориентированных психотехник, активизирующих в человеке процесс индивидуации или сущностной трансформации. Этот вывод подтверждают и результаты наших прямых исследований по влиянию системы тайцзицюань на психофизическую структуру человека [8].
Влияние тайцзицюань на структуру психики
Объектом исследования являлась группа инструкторов по тайцзицюань стиля Ян, занимающихся по данной системе не менее 10 лет [8]. Возраст – от 30 до 45 лет. В исследовании были использованы стандартные психологические методики – тест Люшера и тест Фрилинга, а также метод свободного интервью, направленный на выявление динамики психофизического и психического состояния обследуемых по данным самонаблюдения. Текст интервью являлся основой для проведения семантического анализа с использованием многоуровневой структуры цветового образа, полученной в ходе тестирования методами Люшера и Фрилинга. Тестирование проводилось дважды: перед началом тренировки и после тренировки, в процессе которой инструкторы выполняли и повторяли стандартный комплекс тайцзицюань непрерывно в течение часа. Сравнение цветовых диагностических признаков с результатами семантического анализа позволило установить, на наш взгляд, основополагающий применительно к тайцзицюань факт существования четко выраженной корреляции между диагностическими признаками, обнаруженными при тестировании по методам Люшера и Фрилинга, и основными семантическими детерминантами.
В частности, цветовые признаки характеризовали: состояние вегетативной нервной системы, процессы интеграции на различных функциональных уровнях, повышение чувствительности по отношению к процессам своего тела и психики и готовность отказаться от эгоцентрических качеств личности. Кроме того, наблюдались: стремление к снятию противоречий и устранению различий, снижению конфликтности; расширение безопасного психологического пространства; развитие коммуникативных способностей; существенная активизация креативных способностей. Наиболее яркими семантическими детерминантами были состояние умиротворения, душевного и телесного покоя, погружение в «мудрость организма», поиск соразмерности, гармонии, обогащение духовной жизни, переживание состояния целостности, нормализация вегетативных функций, ощущение глубинных связей духовного, психического и телесного начал человека. Отмечались: постижение «Телом, Умом и Сердцем» глубинной общности с Природой, “обнаженность” восприятия, чувство полноты и разнообразия кинестетических и тактильных ощущений; тесный психологический контакт, сотворчество с собственным телом; снятие мышечного и психического напряжения; разрушение “мышечного панциря”; ощущение глубокого, предельного расслабления, основанного на доверии собственному организму; ощущение глубинной жизни своего организма.
Описанные диагностические признаки дают основание для подтверждения представления о системе тайцзицюань как о телесно ориентированном искусстве индивидуации или сущностной трансформации человека, с помощью которого возможно достижение не только единства движений, но и целостности психики. Полученные данные позволяют предполагать, что сенсорная информация, возникающая при выполнении упражнений, преобразуется в сигнал, регулирующий деятельность физиологической, психофизической, психоэмоциональной и познавательной систем человека. По-нашему мнению, искусство тайцзицюань обеспечивает смысловую завершенность полученной информации, что дает возможность интегрировать телесные и психологические процессы в единую гармоничную систему и повысить уровень физической, психологической и социальной адаптации занимающихся. Данные обследования инструкторов свидетельствует о формировании единства целе — и смыслообразования в психосоматической жизни людей, занимающихся по системе тайцзицюань.
Семантика движений тайцзицюань
С целью выявления семантических признаков движения в системе тайцзицюань нами использовался подход метамоделирования [17]. Процедура метамоделирования позволяет, в принципе, снять номинализации и генерализации системы метафор тайцзицюань и вычленить их сущностные признаки с точки зрения психофизиологии и психологии человека; в результате, выработать рекомендации по процессу индивидуации в рамках системы тайцзицюань. Анализ проводился применительно к пяти стилям тайцзицюань: Ян, У, У (Хао), Сунь и Чэнь. Для уточнения семантических признаков движений нами кроме переводной литературы, описывающей метафоры тайцзицюань, и интервью российских инструкторов использовались документальные видеофильмы исполнения тайцзицюань различными людьми. В частности анализировались выступления как традиционных признанных мастеров (Чэнь Ман-ч’инь — стиль Ян, Вай Пейшен — стиль У, Лю Гуан Лай — стиль Чэнь, мастеров стиля Сунь и др.), так и наблюдения тренировок и опросы российских специалистов тайцзицюань, в том числе по стилю У (Хао).
Общими психосемантическими детерминантами всех пяти перечисленных стилей тайцзицюань являются, по-нашему мнению, следующие признаки: представление об «энергетическом центре», так называемом Дантяне, расположенном в нижней части живота, и, соответственно, о «малой внутренней сфере», расположенной в животе и символизирующей целостность. Хотя прямо это и не указывается, считаем, что наблюдается описание изоморфизма состояний этой малой внутренней сферы, фактически психокинестетического образа сферы, и движений конечностей и перемещений туловища. Как внешнее проявление этого изоморфизма систематически подчеркивается необходимость согласованности и целостности движений всего тела и конечностей [2, 3, 5, 7, 25]. Например, «одно двинулось — нет ничего не движущегося» и «…звено за звеном последовательно соединяются, связываются друг с другом, не прерываясь, составляя единое целое» [25]. Вводится также множество связанных с этим уточняющих требований к правилам координации положения тела и движений конечностей, направленных на достижение указанного изоморфизма. Наряду с этим от движений требуется наличие «врастания» или «укорененности» в поверхность при «генерации силы» и сохранение «живости» и быстроты перемещений между такими моментами.
Кроме того, в описании тайцзицюань всех стилей присутствует, во-первых, цепочка базовых понятий «цзинь» (упругая сила), «ци» (энергия), «шэнь» (сознание), подробно рассмотренная в предыдущих работах [8, 9]. Во-вторых, наличие, на первый взгляд, противоречивого описания движений тайцзицюань как расслабленных, мягких, текучих и одновременно упругих, сопровождающихся «живостью перемещений» [3]. В явном виде разрешение этой оппозиции в литературе не описывается и, по-видимому, остается для инсайтов занимающихся. По-нашему мнению, один из возможных вариантов решения — это введение номинализирующего понятия «структуры», когда сквозь суставы тела человека как бы «продета натянутая нить», а звенья тела человека представляются в виде «бусин на нити». В такой метафоре легко представить, что при натяжении «нити» все «бусины» образуют единый гибкий «хлыст», единую динамическую структуру, упругость и частоты механических колебаний которой регулируется общим натяжением «нити» [8, 9]. Тогда прогресс в занятиях тайцзицюань связан, в том числе с сохранением ощущения упругости «структуры» при одновременном уменьшении натяжения нити. Иными словами, необходимо сохранять кинестетический паттерн целостности и упругости при постепенном снижении её «натянутости», в том числе и в процессе парной работы.
Перейдем к выявлению различий семантики движений тайцзицюань. Удалось выявить ряд характерных семантических признаков движений и различить по ним две группы среди выше перечисленных стилей. В частности, первую группу составляют согласно выделенным признакам стили Ян, Сунь, У, У (Хао), которые в дальнейшим изложении будем называть единым термином «традиционный тайцзицюань» (традиционный ТЦЦ). Вторая группа — это собственно стиль Чэнь, который, по-нашему мнению, резко отличается от традиционного ТЦЦ. Поэтому тайцзицюань стиля Чэнь в дальнейшем будем определять термином «ТЦЦ стиля Чэнь».
Характерной особенностью традиционного ТЦЦ является практически полное отсутствие, как в семантике описания, так и в паттернах перемещений кинетических признаков ударных действий руками и ногами, осуществляемых за счет силового разгона конечностей. Можно сказать, что традиционный ТЦЦ как в словесном описании, так и своими паттернами движений является противоположностью ударной техники как европейского бокса, так и японского карате. В противоположность этому для ТЦЦ стиля Чэнь, по нашим наблюдениям, характерно наличие множества признаков ударных и разламывающих, разрывающих движений. Однако, по сравнению с боксом и карате, отличие ТЦЦ стиля Чэнь характеризуется наличием ярко выраженной спиралевидностью разгонных траекторий ударов в отличие от прямолинейных в боксе и карате. Наряду с ними в ТЦЦ стиля Чэнь используются и прямолинейные удары, однако, скорее как исключение и, в основном, во втором комплексе, который имеет самостоятельное название «паочуй» [26] и является, по-видимому, производным от шаолинских стилей ушу [18]. На наш взгляд, принципиально важно, что, не смотря на наличие ударных двигательных техник в ТЦЦ стиля Чэнь, в семантике его описания практически отсутствуют термин «удар». Вместо этого применяются слова «сжимать», «толочь», «тянуть», «расширяться» и т.п. [25], а в описаниях ударных техник инструкторами, прошедшими обучение у Лю Гуан Лая, чаще всего используется номинализирующий термин «выброс». Вообще говоря, в ТЦЦ стиля Чэнь складывается удивительное положение: с одной стороны, семантика описания роднит его с традиционным ТЦЦ, а с другой — наблюдаемые признаки движений разительно отличаются от традиционного ТЦЦ и представляют ударные техники карате или разламывающие, разрывающие техники «внешних стилей» ушу, «спрятанные, свернутые» в спиралевидных разгонных траекториях. Все это, по-нашему мнению, показывает, что в настоящее время ТЦЦ стиля Чэнь занимает промежуточное положение между традиционным ТЦЦ и «внешними школами» ушу, что коррелирует с вышеизложенными представлениями (см. раздел о символах коллективного бесознательного). В дальнейшем сосредоточим внимание на традиционном ТЦЦ как прошедшем длительный исторический путь и накопившем большой объем апробированного эмпирического и феноменологического материала.
Паттерны движений традиционного тайцзицюань
Для выявления сущностных признаков паттернов движения традиционного ТЦЦ использовалась отмеченная выше процедура метамоделирования в применении к просмотрам видеофильмов с исполнением тайцзицюань, а также собственные наработки по биомеханике и структуре метафор [8, 9]. При этом проводилось сравнение паттернов движения традиционных признанных мастеров с паттернами движения представителей современного поколения, в основном из Пекинской академии ушу.
Наблюдение и сравнительный анализ движений традиционных мастеров и современных представителей показывает, что традиционные мастера имеют во время исполнения ТЦЦ, как правило, паттерн движения, характерный для измененных состояний сознания (ИСС). В частности, во время их выступлений наблюдаются характерные признаки движений в ИСС, описанные Милтоном Эриксоном [27]. В частности, движения конечностей скупы, каталептичны, экономны; перемещения всего тела целостны, «шкафообразны»; тело прямое, «воскообразное»; голова своими поворотами сопровождает движение тела и конечностей; каждое новое перемещение начинается как бы без предварительного разгона. Характерно, что все формальные упражнения традиционного ТЦЦ начинаются с медленного поднятия одновременно обеих прямых рук снизу до уровня плеч, что описано ещё М. Эриксоном как метод введения в ИСС, получивший название «левитация руки» [27]. Более того, в метафоричном описании этого движения в традиционной литературе по ТЦЦ указывается, что руки поднимаются «как бы сами собой» [5] — как мы говорим, «левитируют», т.е. дается прямое словесное указание на вхождение в ИСС. В противоположность этому при исполнении упражнений ТЦЦ современными представителями не заметны признаки среднего или глубоко ИСС. Если ИСС и присутствует у них, то в легкой стадии. Молодые представители школ ТЦЦ фактически движутся в «физкультурном паттерне», где движения осуществляются за счет работы отдельных групп мышц и контролируются сознанием.
Таким образом, характерным признаком традиционного ТЦЦ в исполнении старых мастеров является наличие состояния достаточно глубокого ИСС. Начиная с первых движений традиционного ТЦЦ, человек входит в паттерн движения в ИСС и сохраняет его, по нашим наблюдениям, до окончания упражнений. При этом существенное отличие традиционного ТЦЦ от «европейских» методов работы с человеком в ИСС [13, 27] заключается в наличии формализованной двигательной активности. Это позволяет тренирующемуся сохранять связь с окружающей реальностью, контролировать её (качество боевого искусства), а также регулировать самостоятельно глубину погружения в ИСС. Кроме того, поскольку в глубоком ИСС человек существенно интроспективен [27], то вполне оправдано применение метафоры «внутренний стиль» к традиционному ТЦЦ [1 — 3]. Более того, в таком контексте данная метафора прямо указывает на необходимость нахождения в ИСС при занятиях традиционным ТЦЦ, впрочем, как и другими «внутренними стилями» ушу.
С целью вычленения типов паттернов движений традиционного ТЦЦ рассмотрим описание так называемых «энергий» ТЦЦ, поскольку эти «энергии», как мы считаем, метафорично описывают некоторое различение двигательных образов [4, 8]. Таких типов «внутренней энергии» в литературе по ТЦЦ описывается более сотни. Однако из всего их множества можно выделить только восемь базовых, которые безоговорочно считаются основными во всех стилях традиционного ТЦЦ и в ТЦЦ стиля Чэнь [2 — 7]. В наших работах [8, 9] показано, что эти восемь базовых «типов энергии» ТЦЦ фактически являются биомеханическими модами (собственными типами колебаний) в модели упругой структуры человеческого тела. Этим модам — типам колебаний соответствуют вполне определенные психомоторные образы, которые субъективно ощущаются как различные «силы» или «энергии» и поэтому называются согласно различным культурологическим парадигмам: китайской — видами сил или энергий, а европейской — паттернами движений. Таким образом, выстраивается связующая цепочка понятий: типы «сил» или «энергий» => паттерны движений => психомоторные образы => биомеханические моды. По-нашему мнению, соответствие биомеханических мод и паттернов движения ТЦЦ в ИСС позволяет использовать в перспективе биомеханические моды, выделенные в ТЦЦ, и вне данной системы, в частности, для дискурсивного описания движений в ИСС в общем случае. Однако детальное изучение данного положения выходит за рамки настоящей работы.
Восемь биомеханических мод — паттернов движения ТЦЦ в ИСС получаются из комбинации трех простейших состояний движений туловища биомеханически описываемых как: сжатие — расширение в горизонтальной плоскости, сжатие — расширение в вертикальном направлении и повороты вправо — влево [8, 9]. Следовательно, в основе всего набора паттернов движения ТЦЦ лежит три простейших психомоторных образа. К такому же результату мы приходим и в результате наблюдения за выступлениями традиционных мастеров. Действительно, у традиционных мастеров четко выделяются паттерны трёх основных различных состояний движения. В отличие от биомеханических модельных представлений паттерны реальных движений по результатам наблюдения экспертов семантически точно могут быть описаны как: «пропихивание вдоль горизонтальной поверхности опоры либо себя — либо противника»; «поттягивание вдоль горизонтальной поверхности либо себя — либо противника»; «скручивания вправо — влево вокруг вертикальной оси». Анализ видеоматериалов и полученной семантики движений показывает, что в соответствии с правилами комбинаторики из трех состояний «пропихивания», «поттягивания» и «скручивания», каждое из которых имеет две оппозиции, можно получить описание, как паттернов, так и метафор восьми базовых «сил — энергий» ТЦЦ. Таким образом, наблюдается изоморфизм набора из трех основных состояний движения, вычлененных в результате биомеханического модельного анализа [8, 9], и набора из трех состояний движения традиционных мастеров, обнаруженных по результатам наблюдения за ними и по экспертным оценкам. В связи с этим возникают принципиальные вопросы: почему только три простейших состояния движения и соответствующие им три базовых психомоторных образа? Связано ли это как-то с особенностями психофизиологии или биомеханика человека? Как конструктивно описать эти три состояния на языке психофизиологии и соответствуют ли им какие-либо рефлексы?
По-нашему мнению, ответ находится в области пересечения представлений об интероцептивных рефлексах [28] и представлений о перинатальных архетипах человека, т.е. архетипах коллективного бессознательного, связанных с формированием человека в период от зачатия до его родов [29]. Действительно: «На очень ранней стадии человеческий зародыш представляет собой трехслойную трубку, внутренний слой которой превращается в желудок и легкие (пищеварительная и дыхательная системы), средний слой — в кости, мускулы, соединительную ткань и кровеносные сосуды, внешний же слой — в кожу и нервную систему» [30 — с.27]. Отсюда видно, что структуруобразующая троичность лежит в самой основе развития человеческого организма и формирует, по-нашему мнению, функциональную троичность психики, в том числе согласно концепции архетипов [20 — 22] и психомоторики взрослого человека. Как следствие, представление о структурообразующей троичности пронизывает самые основы человеческой психики, психомоторики, нашего опыта и восприятия окружающего мира [11, 16, 24], поскольку связано с трехслойной структурой эмбриона на самых ранних этапах его развития. Именно поэтому как базовых основных состояний движения в ТЦЦ три, так и психоэнергетических центров, так называемых «дантяней», связанных с различным «наполнением» психомоторной активности, тоже три [31]. Кроме того, вышеразвитое представление позволяет дать определение Дантяней как «образов функциональных центров психомоторной активности человека». На наш взгляд, такое представление принципиально важно, поскольку концепция трех дантяней широко используется в переводной литературе [31] для описания практических правил тренировки, но не имеет адекватного описания в рамках современной европейской культурологической и научной парадигмы. Представление о трех дантянях как о функциональных психомоторных центрах, происходящих из троичности ранней перинатальной стадии развития, по-нашему мнению, снимает в этом вопросе все неясности, обладая и описательной, и эвристической ценностью.
Вторым важным аспектом ранней перинатальной стадии, наряду с троичностью, является сама морфологическая форма зародыша в виде полой трубки. Фактически на этой стадии развития зародыш имеет морфологию, близкую к кишечнополостному организму. Обращаем на это специальное внимание, поскольку вся семантика описания, если снять номинализации [17] понятий «ци», «дантяней», «целостности движения от центра» и т.п. [7, 8, 9, 31], наполнена указаниями на важность живота, кишечника, пищеварительного тракта, что, вообще говоря, храктерно и для современных психотерапевтических методов [27, 33]. Более того, мы считаем, что система тайцзицюань как метод тренировки психомоторных навыков направлена на получение доступа к древним двигательным центрам человека, связанным с перинатальной стадией «кишечнополостного», с целью их утилизации в повседневной жизни. Действительно, наряду с семантикой, описанные выше по результатам наблюдения состояния движения (паттерны) мастеров традиционного ТЦЦ «пропихивание», «поттягивание», «повороты» более всего похожи на перемещения кишечнополостного организма или червя и происходят в ИСС, как видно, за счет тонических сокращений мышц, особенно нижних конечностей. Похожие движения за счет тонических сокрашений мышц стенки живота и ног нам удавалось наблюдать при приёме испытуемым так называемой «электронной таблетки», которая осуществляет импульсную электростимуляцию кишечника. В связи с этим возникает предположение, что паттерны движения традиционного ТЦЦ возникают за счет нервных импульсов, порождаемых за счет раздражения кишечника, а эти импульсы, в свою очередь, обуславливают тонические сокращения мышц стенки брюшной полости и конечностей, минуя высшие отделы нервной системы. Действительно: «Интероцептивные условные рефлексы образуются при сочетании безусловного рефлекса с раздражением рецепторов внутренних органов (желудка, кишечника… ). Рецепторы, заложенные в этих органах, возбуждаются при механических раздражениях (механорецепторы), повышении давления в органах (барорецепторы)… Наиболее распространенной является методика (создания)… двигательно-оборонительных условных рефлексов на раздражение рецепторов желудка и кишечника» [28 — с.168]. Подобный двигательно-оборонительный условный рефлекс формируется в тайцзицюань, по-нашему мнению, следующим образом [32 — с.143]: «Раздражение… тонкого кишечника… вызывает рефлекс контрактильных (и) скелетных мышц стенки живота, а также рефлекторные тонические и фазические движения конечностей, особенно задних…». На базе данного интероцептивного безусловного рефлекса при его сочетании со специфическими движениями тайцзицюань, механически раздражающими кишечник за счет сжатия — расширения живота, формируется интероцептивный условный рефлекс кишечника в виде специфических движений туловища и конечностей на внешние толчки, сжатия, надавливания, резкие движения и т.п. Вообще говоря, «интероцептивные условные рефлексы образуются и упрочиваются медленнее по сравнению с экстероцептивными…, долгое время остаются нестойкими, то появлясь, то исчезая, а …реакция на условный интероцептивный раздражитель является более диффузной, чем на экстероцептивный раздражитель» [28 — с.171]. Поэтому, как неоднократно указывалось в традиционной литературе [2, 3, 5, 7], в процессе научения паттернам тайцзицюань принципиально важным является требования последовательности, непрерывности и длительности процесса тренировки, точности воспроизведения восьми основных паттернов во время занятий, а также непрерывный контроль за правильностью паттернов учащихся со стороны тренера. Действительно, неточность воспроизведения специфики паттернов тайцзицюань не позволяет достичь прогресса, поскольку фактически не дает возможности сформироваться специфическому для тайцзицюань интероцептивному условному рефлексу. В связи с этим особенно важную роль в формировании условного интероцептивного рефлекса тайцзицюань должны играть различные способы его подкрепления. Как мы считаем, одним из основных способов подкрепления является в частности правило особого расположения языка в ротовой полости [3, 5, 7], поскольку язык это фактически часть пищеварительного аппарата, и он имеет прямую связь, как с кишечником, так и с глубинными слоями психики [28, 33]. Данные методы будут рассмотрены в одной из следующих работ.
Особенности ритмики и географической ориентации движений
Как показано в предыдущем разделе, основой паттернов традиционного ТЦЦ является интероцептивный двигательно-оборонительный условный рефлекс кишечника. Однако наши наблюдения и анализ двигательной активности традиционных мастеров показывают, что наряду с вышеупомянутым упражнения традиционного ТЦЦ учитывают и другие рефлексы. В частности, не претендуя на полноту, были обнаружены проявления рефлекса ортостатического поддержания равновесия; так называемого «лифтного рефлекса»; рефлекса вестибулярного аппарат, связанного с силой Кориолиса [34]. Конспективному изложению описанию особенностей данных рефлексов в традиционном ТЦЦ и посвящен настоящий раздел.
Наблюдение за мастерами традиционного ТЦЦ показывает, что они двигаются в определенном ритме, выполняя квазипериодичные движения по переносу веса тела с одной ноги на другую. Длительность одного паттерна движения составляет, как правило, 2 — 3 секунды, а затем происходит переход на следующий паттерн движения. Следовательно, во время выполнения одиночного упражнения ТЦЦ присутствуют характерные частоты перемещения в пространстве 0,5 — 0,3 Гц. Из биомеханики хорошо известно, что центр тяжести вертикально стоящего человека постоянно совершает малые квазипериодические колебания, называемые тремором центра тяжести. Основная гармоника тремора центра тяжести сосредоточена на частотах 0,48 — 0,32 Гц и имеет амплитуду несколько миллиметров [35]. Следовательно, мастер традиционного ТЦЦ двигается в резонансе с тремором центра тяжести, упорядочивая хаотичность такого тремора, может быть, убирая этот тремор и превращая его в макроскопические движения всего тела, согласованные с тоническими сокращениями мышц конечностей. По-видимому, такое «овладение» тремором и порождает знаменитую мощь тайцзицюань [9]. Однако этот вопрос требует дальнейшего внимательного анализа, в том числе методами статистического анализа, и будет рассмотрен в наших последующих работах.
Проявления так называемого «лифтного рефлекса», заключающегося в тоническом подтягивании ног при вертикальных ускорениях [34], были обнаружены во время наблюдения за парными упражнениями мастеров традиционного ТЦЦ. Во время этих упражнений, называемых «толкающие руки», люди стремятся толкнуть друг друга за счет целостного движения всей массы тела. При этом наблюдаются достаточно мощные толчки, когда человек отлетает от мастера на расстояние до 5 — 7 метров. Характерной особенностью такого полета от толчка является то, что человек отлетает вдоль поверхности земли, не имея возможности остановиться на большом расстоянии, перебирая ногами, которые «судорожно» подтягиваются как в «лифтном рефлексе». Впечатление такое, как будто стоящего человека лишили опоры. Внимательный анализ динамики парного упражнения показывает, что действительно направление толчка имеет мощную короткую вертикальную составляющую, активизирующую «лифтный рефлекс» и лишающую противника опоры.
При занятиях традиционным ТЦЦ проявления действия силы Кориолиса наблюдаются в построении геометрии упражнений, в том числе в специфической их ориентации по сторонам света. Действительно, как описано в литературе все традиционные формализованные упражнения тайцизцюань имели строгую ориентацию по сторонам света и начинались лицом на север [2, 3, 5, 7]. Выдвигались совершенно различные версии такой ориентации от простейших, до самых фантастических [3, 5, 7], но они не давали адекватного ответа. Мы предположили, что причиной такого требования к ориентации является тот факт, что занимающийся в результате тренировок приобретает высокую кинестетическую чувствительность, а двигаться ему приходится во вращающейся системе отсчета (Земная поверхность) в условиях действия на него силы Кориолиса. Как известно, сила Кориолиса равна произведению массы тела, движущегося во вращающейся системе отсчета, на векторное произведение угловой скорости системы отсчета и вектора скорости тела [36]. Следовательно, сила Кориолиса направлена одновременно перпендикулярно скорости тела и вектору угловой скорости вращения системы отсчета. Применение данного правила к упражнениям традиционного ТЦЦ показывает, что старые формы стиля Ян построены так, что каждое последующее перемещение происходит в направлении действия силы Кориолиса, возникающей в предыдущем движении. Действительно, приведем направления силы Кориолиса (далее будем писать «СК») при движении человека по поверхности Земли в средних широтах. Движение на север — СК направлена на восток вдоль поверхности Земли. Движение на восток — СК направлена на юг по диагонали вверх. Движение на юг — СК направлена на запад вдоль поверхности Земли. Движение на запад — СК направлена на север по диагонали вниз. Указанный порядок направлений векторов движения точно воспроизводит направления векторов движения в старой форме стиля Ян в начальной форме, имеющей название «игра с птицей». Именно поэтому, по-нашему мнению, в метафорах традиционного ТЦЦ, описывающих восемь базовых сил, проводится привязка этих «сил — энергий» к сторонам света.
Нетрудно оценить абсолютную величину силы Кориолиса, действующей на человека в упражнениях традиционного ТЦЦ. Для этого предположим, что тренирующийся находится в средних широтах и имеет массу тела около ста килограмм. Скорость перемещения на основании анализа видеоматериалов составляет несколько метров в секунду. В одиночных упражнения — 1-2 м/сек; в парных упражнениях в толчках руками — до 10 м/сек. Отсюда по вышеприведенной формуле нетрудно посчитать, что в одиночном упражнении действует сила Кориолиса в несколько грамм, а в парном — несколько десятков грамм. Удивительно, что, не смотря на небольшие абсолютные значения силы Кориолиса, направления её действия так точно учитывается в геометрии традиционного ТЦЦ. Это указывает на то, что в результате занятий традиционным ТЦЦ у человека развивается уникальная кинестетическая и интероцептивная чувствительность. Действительно, величина силы Кориолиса не более нескольких грамм, но геометрия её учитывается точно. Амплитуда тремора центра тяжести не более нескольких миллиметров, однако, движения тела происходят в резонансе с этими колебаниями.
Выводы
В настоящее время традиционная система психофизической тренировки тайцзицюань разделяется на несколько направлений. Одно связано с преврашением её в ещё один, может быть, экзотический, вид спорта. Второе — направлено на сохранение всего богатства эмпирического и феноменологического материала по методам тренировки психомоторных и адаптационных навыков человека. Именно это второе направление и заслуживает названия «внутренняя школа» тайцзицюань. В результате настоящей работы его можно определить следующим образом.
Тайцзицюань это сложно организованный психомоторный комплекс специфических движений человека на базе интероцептивных рефлексов, связанных как с деятельностью древних двигательных центров кишечника, формируемых в ранний перинатальный период развития зародыша, так и с ортостатическими и вестибулярными рефлексами. Комплекс, который активизирует архетипы коллективного бессознательного и позволяет человеку пройти путь индивидуации или сущностной трансформацции.
Иными словами, тайцзицюань это психомоторная техника в измененном состоянии сознания, направленная на обеспечение системного доступа к древним двигательным центрам и формирование на этой базе сложного психодвигательного комплекса, направленного на интеграцию различных сфер психики, начиная с ранних перинатальных до обеспечивающих жизнь в реальном окружающем мире, поскольку сохраняется связь с реальностью за счет формализованной двигательной активности.
1. Н.В. Абаев. Даосские истоки китайских ушу. //Дао и даосизм в Китае. — М.: Наука, 1982. — С. 244-258.
2. В. Пейшен, Ч. Вэйджи. Тайцзи цюань. Стиль Ву. — Рига: «Лэтра», 1992. — 213 с.
3. Н.В. Абаев, И.В. Горбунов. Сунь Лутан о философско-психологических основах «внутренних» школ ушу. — Новосибирск: Наука. Сиб. Отд-ние, 1992. — 168 с.
4. Чжэнь Гун. Внутренние энергии в Тайцзи цюане. — К.: «София», 1996. — 286 с.
5. Чжоу Жэньфан, Чэнь Яньлинь. Тайцзи цюань: общие принципы и практическое применение. — М.: «Либрис», 1996. — 351 с.
6. Ming Y. Jw. Yang style Tai Chi Chuan. — Calif.: Unique Publish. Inc., 1982. — 207 p.
7. Вон Кью-Кит. Тайцзи цюань: Полное руководство по теории и практике. — М.: «ФАИР — ПРЕСС», 1998. — 384 с.
8. Майер Б.О., Беляева В.П., Никитенко И.А. Полякова Е.Я. Традиционная гимнастика тайцзицюань — опыт исследования и применения. //Чжан Минъу, Сунь Синьюань. Китайская цигунтерапия. Пер. и ред. С.А. Комиссарова. — Новосибирск: Наука, Сиб. Отд-ние. — 2000.
9. С.В. Казначеев, Б.О. Майер. Искусство Тайцзи цюань как система оздоровления и гармонизации человека. 1. Введение. Биомеханика// Новые технологии науки и образование на пороге третьего тысячелетия. Материалы международного конгресса ЮНЕСКО. Том V, часть II. Здоровье нации: образование и духовность. — Новосибирск – Москва: Изд-во НГПУ. 1999. — с. 155 – 166.
10. Е.А. Торчинов. Религии мира: Опыт запредельного: Психотехника и трансперсональные состояния. – СПб.: Центр “Петербургское Востоковедение”, 1998. — 384с.
11. К.Г. Юнг. AION. Исследование феноменологии Самости. — М.: «Рефл-бук», К.: «Ваклер», 1997. — 336 с.
12. К.Г. Юнг. Психология переноса. М.: Рефл-бук, К.: «Ваклер», 1997. — 304 с.
13. Андреас К., Андреас Т. Сущностная трансформация: Обретение неиссякаемого внутреннего источника. / Пер. с англ. — Воронеж: Изд-во НПО «МОДЭК», 1999. — 320с.
14. Чунлян Ал. Хуан. Обнимая тигра, возвращаюсь к горе. Сущность Тай-Цзи. М.: «Либрис», 1996. -288с.
15. И.Смирнов, Е.Безносюк, А.Журавлёв. Психотехнологиии. Компьютерный психосемантический анализ и психокоррекция на неосознаваемом уровне. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995, 416 с.
16. Б.О. Майер. Мифы: метафоры, теории, модели// Новые технологии науки и образование на пороге третьего тысячелетия. Материалы международного конгресса ЮНЕСКО. Том V. Часть III. Наука, коммуникативно-информационные процессы в образовательном пространстве. — Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1999. — с. 97 — 107.
17. Д. Гриндлер, Р. Бэндлер. Структура магии. М.: «Каас», 1995. — 520с.
18. А.О. Милянюк. Материалы к семинару Московской федерации ушу по теме: «Вопросы истории тайцзицюань». М.: «Стилсервис», 1999. — 60с.
19. Лу Куань Юй. Даосская йога, алхимия и бессмертие. Пер. и ред. Е. А. Торчинова. СПб.: «ОРИС», 1993. — 368с.
20. К.Г. Юнг. Mysterium Coniunctions. М.: «Руфл — бук»; К.: «Ваклер», 1997. — 688с.
21. К.Г. Юнг. Психология и алхимия. М.: «Рефл — бук», К.: «Ваклер», 1997. — 592с.
22. К.Г. Юнг. Сознание и бессознательное. СПб.: «Университетская книга», 1997. — 544с.
23. К.Г.Юнг, М.-Л. фон Франц, Дж. Л. Хендорсон и др. Человек и его символы. М.: «Серебряные нити», 1997. — 368с.
24. Б.О. Майер. Голографическая метафора// Экология человека: взаимодействие культуры и образования в современных условиях. — Новосибирск: Изд-во НГПУ. 1998. — с. 214 -221.
25. Гу Люсинь. Тайцзи-цюань. Стиль Чэнь. М.: «Либрис», 1996. — 477с.
26. Гу Люсинь. Пушечные удары. Паочуй: 2-й комплекс тайцзи-цюаня стиля Чэнь. М.: «Либрис», 1998. — 541.
27. Милтон Эриксон. Стратегия психотерапии. Пер. с англ. — СПб.: ЗАО ИТД «Летний сад», 1999. — 512с.
28. А.С. Дмитриев. Физиология высшей нервной деятельности. Изд. 2-е. Учеб. пособие для студентов биол. специальностей университетов. — М.: «Высшая школа», 1974. — 454с.
29. С. Гроф. За пределами мозга. Пер. с англ. — М.: Изд-во Трансперсонального института, 1993. — 504с.
30. Э. Берн. Введение в психиатрию и психоанализ для непосвященных. Пер. с англ. — СПб.: «Талисман», 1994. — 432с.
31. Чжан Минъу, Сунь Синьюань. Китайская цигунтерапия. Пер. и ред. С.А. Комиссарова. — Новосибирск: Наука, Сиб. Отд-ние, 2000.
32. Замбржицкий И.А. Пищевой центр мозга. — М.: «Медицина», 1989. — 304с.
33. A. Tkachev, I. Topeshko. Tongue Reserching and Self-Rewarding Reaction and its Use in Psychotherapy. Cases Report. // The Milton H. Ericson Foundation News Letters. Spring, 2000; v. 20.
34. Физиология человека. Под ред. Н.В. Зимкина. — М.: «Физкультура и спорт», 1975. — 496с.
35. В.С. Гурфинкель, Я.М. Коц, М.Л. Шик. Регуляция позы человека. М.: «Наука», 1965.
36. А. Зоммерфельд. Механика. — М.: «Иностранная литература», 1947. — 391с.